Таблица
II
Мечи типа I
отдела II из погребений кочевников Южного Урала
|
Памятник
|
Длина
|
Форма
навершия
|
Литература,
рис. в работе
|
|
1.
Любимовка, к. 1, п. 4
|
94
|
слабо
изогнутое
|
[Смирнов,
1961. С.24], рис. 7, 1
|
|
2.
Преображенка, к. 3
|
-
|
-
|
[Смирнов,
1961. С.25], рис. 7, 10
|
|
3.
Буруктал
|
65
|
брусковидное
|
[Смирнов,
1961. С.24], рис. 7, 2
|
|
4.
Синеглазово, к. 25
|
60
|
брусковидное
|
[Смирнов,
1964. С.343], рис. 7, 9
|
|
5.
Каскажел, к. 4
|
106
|
сегментов.
|
[Ягодин,
1978. С.86], рис. 7, 8
|
|
6.
Тавлыкаево, к. 4
|
70
|
-
|
[Пшеничнюк,
1983. С.183], рис. 7, 5
|
|
7.
Альмухаметово, к. 11, п. 2
|
73
|
брусковидное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.169], рис. 7, 13
|
|
8.
Леканды, к. 3, п. 2
|
60
|
брусковидное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.140], рис. 7, 16
|
|
9.
Леканды, к. 4, п. 3
|
87
|
брусковидное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.141],
рис. 7, 4
|
|
10.
Филипповка, к. 24, п. 1
|
40
|
грибовидное
|
[Пшеничнюк,
1990. С.14]. Рис. 7, 11
|
|
11.
Филипповка, к. 14, п. 2
|
67
|
брусковидное
декор. золотом
|
[Пшеничнюк,
1989. С.14], рис. 7, 7
|
|
12.
Филипповка, к. 3
|
60
|
аналогичное
|
[Пшеничнюк,
1986. С.13], рис. 7, 14
|
|
13.
Филипповка, к. 1
|
87
|
слабо
изогнутое
|
[Пшеничнюк,
1988. С.13], рис. 7, 15
|
|
14.
Переволочан, к. 10, п. 2
|
83
|
брусковидное
|
[Пшеничнюк,
1991. С.20], рис. 7, 6
|
|
15.
Муракаево, к. 4, п. 3
|
85
|
|
[Мажитов,
Пшеничнюк, 1977], рис. 7, 12.
|
|
16.
Мало-Кизильский, к. 4
|
-
|
|
[Сальников,
1952. С.95-96]
|
|
17.
Новый Кумак. к. 21, п. 2
|
60
|
|
[Смирнов,
1977. С.30]
|
|
18.
Новопавловка, к. 15, п. 1
|
100
|
|
[Железчиков,
Кригер, 1978. С.219]
|
|
19.
Новоорский, к. 2, п. 1
|
90
|
брусковидное
|
[Заседателева,
1984. С.17-19]
|
|
20.
Новоорский, к. 2, п. 2
|
92
|
брусковидное
|
[Заседателева,
1984. С.17-19]
|
|
21.
Лебедевка VI, к. 25, п. 2
|
64
|
|
[Железчиков,
Кригер, 1979]
|
|
22.
Лебедевка VI, к. 25, п. 2
|
105
|
|
[Железчиков,
Кригер, 1979]
|
|
23.
Новый Кумак, к. 13
|
80
|
слабо
изогнутое
|
[Мошкова,
1962, С. 204-241], рис. 7, 3
|
В
настоящее время имеющийся археологический материал еще с большей
убедительностью иллюстрирует упомянутый эволюционный процесс. Нами
выделена группа кинжалов, сочетающая в себе черты акинаков
предшествующего времени и мечей типа I. Это, прежде всего еще не
оформившиеся тупоугольные перекрестья, содержащие элементы
"крылатости" и такой признак архаики, как [с41]
антенные и зооморфные навершия. Время бытования всех двенадцати
имеющихся в нашем распоряжении "синкретических" экземпляров
может быть ограничено несколькими десятилетиями рубежа V-IV вв. до
н.э. (табл. III).
Наиболее
примечательны, на наш взгляд, находки из Липовки, Осьмушкино.
Филипповки, группы II Сибай и могильника Переволочан. Рассматриваемая
серия оружия, безусловно, является переходным звеном в процессе
эволюции акинака в мечи типа I, видимо, одновременно сосуществуя
какое-то время и с теми, и с другими.
Таблица
III
Мечи
и кинжалы "синкретического" типа из погребений кочевников
Южного Урала
|
Памятник
|
Длина
|
Навершие
|
Литература,
рис. в работе
|
|
1.
II Сибай, к. 7
|
60
|
брусковидное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.175],
рис. 8, 1
|
|
2.
II Сибай, к. 7
|
50
|
антенное
|
[Пшеничнюк,
1983. С. 175], рис. 8, 4
|
|
3.
II Сибай, к. 7
|
-
|
-
|
[Пшеничнюк,
1983. С.173], рис. 8, 10
|
|
4.
Альмухаметово, к. 4
|
42
|
антенное
?
|
[Пшеничнюк,
1983. С.174], рис. 8, 2
|
|
5.
Альмухаметово, к. 9, п. 2
|
-
|
-
|
[Пшеничнюк,
1983. С. 163], рис. 8, 12
|
|
6.
Липовка, к. 2
|
-
|
-
|
[Смирнов,
Попов, 1972. С.6], рис. 8, 5
|
|
7.
Ак-Жар, к. 4
|
55
|
-
|
[Сорокин,
1958. С.81], рис. 8, 6
|
|
8.
II Сибай, к.3
|
40
|
брусковидное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.53], рис. 8, 7
|
|
9.
II Сибай, к. 3
|
43
|
грибовидное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.53], рис. 8, 3
|
|
10.
Осьмушкино
|
60
|
антенное
|
[Смирнов,
1964. С.306], рис. 8, 8
|
|
11.
Филипповка, к. 10
|
60
|
брусковидное
|
[Пшеничнюк,
1989. С.9], рис. 8, 9
|
|
12.
Переволочан, к. 6, п. 1
|
46
|
брусковидное
|
[Пшеничнюк.
1991. С.6], рис. 8, 11
|
Тип
II.
Для раннепрохоровского времени К.Ф. Смирновым был выделен тип мечей и
кинжалов с дуговидными перекрестьями и [с42] прямыми пли чуть
изогнутыми навершиями. В нашем распоряжении имеется 12 экземпляров,
хотя некоторые из них К.Ф. Смирнов в свое время отнес к типу I
(например, Любимовка, курган 1, погребения 1 и 3) [Смирнов, 1961.
C.26].
По
мнению К.Ф. Смирнова мечи и кинжалы типа II появляются одновременно с
мечами с тупоугольными перекрестьями. Время их существования с учетом
надежных хронологических реперов для IV в. до н.э. не выходит за
пределы этого столетия. В эволюционном плане мечи с дуговидными
перекрестьями наряду с типом I являются параллельной ветвью развития
акинаков с узкими бабочковидными перекрестьями (табл. IV).
Таблица
IV
Мечи
и кинжалы с дуговидными перекрестьями из погребений кочевников Южного
Урала
|
Памятник
|
Длина
|
Навершие
|
Литература,
рис. в работе
|
|
1.
Любимовка, к. 1, п. 1
|
42
|
серповидное
|
[Смирнов,
1961. С.26]
|
|
2.
Любимовка, к. 1, п. 3
|
70
|
серповидное
|
[Смирнов,
1964.С.337], рис. 9, 1
|
|
3.
Пятимары I, к. 9, п. 1
|
105
|
брусковидное
|
[Смирнов,
1964. С.338], рис. 9, 2
|
|
4.
Новый Кумак, к. 12
|
103
|
брусковидное
|
[Мошкова,
1962. С.237], рис. 9, 3
|
|
5.
Новый Кумак, к. 16
|
64
|
брусковидное
|
[Мошкова,
1962. С.239], рис. 9 , 7
|
|
6.
Муракаево, к. 5, п. 1
|
-
|
брусковидное
|
[Мажитов,
Пшеничнюк, 1977. С.58], рис. 9, 10
|
|
7.
Три Мара, к. 4
|
52
|
слабо
изогнутое
|
[Смирнов,
1981. С.81], рис. 9, 6
|
|
8.
VII Ново-Мурапталово, к. 1, п. 2
|
75
|
брусковидное
|
[Агеев,
Рутто, 1984. С.42], рис. 9, 8
|
|
9.
Березовский
|
103
|
слабо
изогнутое
|
[Хабдулина,
Малютина, 1982. С.75], рис. 9, 4
|
|
10.
4 Мара, к. 7, п. 3
|
100
|
аналогичное
|
[Заседателева,
1988. С.8], рис. 9, 9
|
|
11.
Переволочан, к. 10, п. 4
|
88
|
аналогичное
|
[Пшеничнюк,
1991. С.23], рис. 9, 5
|
|
12.
Верхне-Кардаиловка, к. 1, п. 2
|
-
|
брусковидное
|
[Обыденнова,
1993]
|
[с43]
Можно считать, что наиболее поздними их экземплярами являются находки
из Ново-Мурапталово и Переволочана, поскольку перекрестье этих мечей
имеет уже едва заметный изгиб и приближается к прямому. Также как и
мечи типа I, рассматриваемая группа оружия отличается своими
размерами — длиной и шириной клинка. Кстати и случайные находки
имеют внушительные размеры. В этом плане примечателен меч длиной 97
см из Усть-Караболки в Челябинской области [Мошкова, 1974. С.23].
Тип
III.
Мечи и кинжалы, имеющие прямое брусковидное перекрестье и прямое
навершие. мы выделили в отдельный тип, поскольку эта серия оружия, на
наш взгляд, является боковой и тупиковой ветвью процесса
эволюционного развития раннепрохоровских мечей. В нашем распоряжении
имеется 10 экземпляров (табл. V).
Рассматриваемая
серия мечей и кинжалов традиционно считается оружием прохоровского
типа, наряду с экземплярами с прямыми перекрестьями и серповидными
навершиями. К.Ф. Смирнов датировал комплексы из Мечет-Сая рубежом
IV-III вв. до н.э. [Смирнов, 1975. С.130]. Этим же временем
датируются и Прохоровские курганы. Однако складывается впечатление,
что образцы типа III появляются несколько раньше. Так, безусловно, к
развитому IV в. до н.э., судя по элементам обряда и набору инвентаря,
относится короткий и широкий меч из Переволочана. В целом же следует
согласиться с К.Ф. Смирновым в том, что наибольшее распространение
мечи, и кинжалы типа III получили с конца IV в. до н.э.
Рассматриваемая
серия оружия какое-то время сосуществовала с мечами типов I и II, с
одной стороны, и мечами классического прохоровского облика — с
другой. Несмотря на сложившееся перекрестье, мечи типа III все же
сохраняют архаичную форму прямого брусковидного навершия, хотя новое,
серповидное, было создано еще до появления мечей этого типа
(например, Бесоба, курган 1). Таким образом, являвшись связующим
эволюционным звеном между мечами IV и III-II вв. до н.э. в отношении
перекрестья, мечи рассматриваемого типа не могли выработать
серповидное навершие и стали тупиковой ветвью развития прохоровского
клинкового оружия.
Мечи
и. кинжалы типа III недолго бытовали в арсенале ранних кочевников
региона. Причина их непопулярности, очевидно, заключалась в неудобной
форме навершия. При фехтовании, особенно в вертикальной плоскости, с
коня, один из концов навершия упирался в запястье и создавал
серьезное неудобство. Поиски выхода из этого положения начались еще в
V в. до н.э. и продолжались в течение одного столетия, когда навершие
стало серповидным, а перекрестье из тупоугольного и дуговидного стало
прямым. [с44]
Таблица
V
Мечи
и кинжалы с прямыми перекрестьями и прямыми навершиями из погребений
кочевников Южного Урала
|
Памятник
|
Длина
|
Литература,
рис. в работе
|
|
1.
Мечет-Сай, к. 7, п. 7
|
81,5
|
[Смирнов,
1975. С. 120], рис. 10, 1
|
|
2.
Мечет-Сай, к. 7, п. 4
|
39.5
|
[Смирнов,
1975. С. 120], рис. 10, 2
|
|
3.
Мечет-Сай, к. 7, п. 6
|
57
|
[Смирнов,
1975. С. 120], рис. 10, 3
|
|
4.
Мечет-Сай, к. 7, п. 6
|
46
|
[Смирнов,
1975. С. 120], рис. 10, 4
|
|
5.
Мечет-Сай, к. 8, п. 1
|
90
|
[Смирнов,
1975: С.133], рис. 10, 5
|
|
6.
Прохоровка, к. 2
|
32
|
[Мошкова,
1963, табл.18], рис. 10, 7
|
|
7.
Челкар, к. 6, п. 2
|
36
|
[Мошкова,
Кушаев, 1973. С.262], рис. 10, 8
|
|
8.
Переволочан, к. 10, п. 1
|
57
|
[Пшеничнюк,
1991. С.18], рис. 10, 6
|
|
9.
Лебедевка V, к. 9, п. 2
|
100
|
[Железчиков.
Кригер, 1977]
|
|
10.
Верхне-Кардаиловка. к. 1, п. 3
|
80
|
[Обыденнова,
1993]
|
Тип
III. Подтип А.
Мечи и кинжалы с прямым перекрестьем и серповидным навершием
(собственно прохоровский тип).
Это
наиболее многочисленная серия наступательного оружия. В нашем
распоряжении имеется 80 экземпляров (табл. VI). Почти все они
тождественны, лишь иногда вместо серповидного навершия встречается
рожковидное, являющееся дериватом первого, и Г-образное. На некоторых
клинках хорошо фиксируются долы, а на рукоятях следы обмотки.
Появление мечей и кинжалов подтипа А относится, безусловно, еще к IV
в. до н.э. Так датируется кинжал из кургана 3 могильника Алебастрова
гора [Смирнов, 1961. С.27]. Массовое же появление мечей и кинжалов
рассматриваемого типа относится к III-II вв. до н.э. Почти все
экземпляры за исключением тех, которые происходят из Прохоровки,
датируются именно этим временем.
Мечи
и кинжалы данного типа являются самой массовой группой прохоровского
клинкового оружия. Нельзя не отметить того факта, что подавляющая их
часть происходит из Башкирии и датируется III-II вв. до н.э. Это
связано с тем, что к тому времени основная масса номадов уже покинула
регион, а оставшаяся их часть продвинулась глубоко в лесостепь.
Миграция кочевников в Демско-Бельское междуречье, вероятно, повлияла
на изменение военной тактики, поскольку, расположившись на кромке
леса и лесостепи, они вступили в непосредственное соприкосновение с
[с45] немногочисленным населением финно-пермского круга.
Археологически это подтверждается исчезновением защитного доспеха,
копий, но в то же время резким увеличением удельного веса воинских
комплексов с мечами и кинжалами на фоне общего количества погребений
в Старых Киишках и Бишунгарово. [с46]
Таблица
VI
Мечи
и кинжалы с прямыми перекрестьями и серповидными навершиями из
погребений кочевников Южного Урала
|
Памятник
|
Длина
|
Навершие
|
Литература,
рис. в работе
|
|
1.
Алебастрова гора, к. 3
|
30
|
серповидное
|
[Хазанов,
1971. С.150]
|
|
2.
Прохоровка,
к. 1
|
-
|
аналогичное
|
[Мошкова,
1963. С.34]
|
|
3.
Прохоровка, к. 3
|
58
|
аналогичное
|
[Мошкова,
1963], рис. 11, 1
|
|
4.
Башкирское стойло, к. 2, п. 1
|
-
|
аналогичное
|
[Мошкова,
1963], рис. 11, 6
|
|
5.
Увак, к. 2, п. 7
|
130
|
аналогичное
|
[Смирнов,
1975. С.60],
рис. 11, 7
|
|
6.
Увак, к. 2, п. 7
|
47
|
Г-образное
|
[Смирнов,
1975. С.59], рис. 11, 3
|
|
7.
Увак. к. 5, п. 8
|
39
|
аналогичное
|
[Смирнов,
1975. С.65], рис. 11, 5
|
|
8.
Увак, к. 5, п. 9
|
35
|
серповидное
|
[Смирнов,
1975. С.66], рис. 11, 12
|
|
9.
Старые Киишки, к. 9, п. 8
|
40
|
аналогичное
|
[Садыкова,
1962 а С.243], рис. 11, 9
|
|
10.
к. 9, п. 1
|
35
|
аналогичное
|
[Садыкова,
1962 а. С.244], рис. 15. 4
|
|
11.
к. 9, п. 10
|
38,5
|
аналогичное
|
[Садыкова,
1962 а. С.245], рис. 11, 11
|
|
12.
к. 9, п. 10
|
82
|
не
сохранилось
|
[Садыкова,
1962 а. С.245], рис. 15, 1
|
|
13.
к. 11, п. 11
|
40
|
серповидное
|
[Садыкова,
1962 б. С.94], рис. 11. 2
|
|
14.
к. 11, п. 12
|
33
|
аналогичное
|
[Садыкова,
1962 б. С.94], рис. 11, 4
|
|
15.
к. 11, п. 17
|
38
|
Г-образное
|
[Садыкова,
1962 б. С.97], рис. 11. 8
|
|
16.
к. 13, п. 11
|
37,5
|
аналогичное
|
(Садыкова,
1962 а. С.247]
|
|
17.
к. 13, п. 11
|
111
|
Г-образное
|
[Садыкова,
1962 а. С.247], рис. 12, 3
|
|
18.
к. 13, п. 13
|
33
|
серповидное
|
[Садыкова,
1962 а. С.247], рис. 15, 3
|
|
19.
к. 14, п. 5
|
34
|
аналогичное
|
[Садыкова,
1962 б. С.107], рис. 11, 10
|
|
20.
к. 14, п. 6
|
54,5
|
Г-образное
|
[Садыкова,
1962 б. С.107], рис. 15, 2
|
|
21.
к. 15, п. 1
|
49
|
серповидное
|
[Садыкова,
1960. С.38], рис. 13, 2
|
|
22.
к. 15, п. 1
|
104
|
Г-образное
|
[Садыкова,
1960. С.38], рис. 13, 1
|
|
23.
к. 15, п. 2
|
34
|
аналогичное
|
[Садыкова,
1960. С.39], рис. 13, 4
|
|
24.
к. 15, п. 2
|
106
|
серповидное
|
[Садыкова,
1960. С.39], рис. 13, 3
|
|
25.
к. 15, п. 3
|
35
|
аналогичное
|
[Садыкова,
1960. С.40], рис. 13, 5
|
|
26.
к. 15, п. 4
|
24
|
серповидное
|
[Садыкова,
1960. С.41], рис. 13, 6
|
|
27.
к. 15, п. 5
|
34,5
|
не
сохранилось
|
[Садыкова,
1960. С.43], рис. 13, 8
|
|
28.
к. 15, п. 5
|
32
|
серповидное
|
[Садыкова,
1960. С.43], рис. 13, 9
|
|
29.
к. 15, п.5
|
103
|
аналогичное
|
[Садыкова,
1960. С.42], рис. 13, 7
|
|
30.
к. 15, п. 6
|
37,5
|
Г-образное
|
[Садыкова,
1960. С.44], рис. 14, 2
|
|
31.
к. 15, п. 6
|
102
|
серповидное
|
[Садыкова,
1960. С.44], рис. 14, 1
|
|
32.
к. 15, п. 7
|
34,5
|
Г-образное
|
[Садыкова,
1960. С.45], рис. 14, 4
|
|
33.
к. 15, п. 7
|
100
|
не
сохранилось
|
[Садыкова,
1960. С.44], рис. 14, 3
|
|
34.
к. 15, п. 3
|
87
|
не
сохранилось
|
[Садыкова,
1960. С.45], рис. 14, 5
|
|
35.
к. 18, п. 2
|
33
|
Г-образное
|
[Садыкова,
1960. С.49], рис. 14, 6
|
|
36.
к. 18, п. 6
|
40
|
не
сохранилось
|
[Садыкова,
1960. С.49], рис. 14, 7
|
|
37.
к. 18, п. 18
|
45
.
|
не
сохранилось
|
[Садыкова,
1960. С.56], рис. 14, 8
|
|
38.
к. 18, п. 23
|
30
|
не
сохранилось
|
[Садыкова,
1960. С.59]
|
|
39.
к. 18, п. 30
|
47
|
серповидное
|
[Садыкова,
1960. С.67]
|
|
40.
к. 18, п. 35
|
29,5
|
серповидное
|
[Садыкова,
1960. С.71], рис. 14, 9
|
|
41.
к. 20, п. 6
|
103
|
Г-образное
|
[Садыкова,
1962 б. С.112], рис. 12, 4
|
|
42.
к. 20, п. 6
|
44
|
серповидное
|
[Садыкова,
1962 б. С.112], рис. 12, 5
|
|
43.
к. 20, п. 7
|
46
|
серповидное
|
[Садыкова,
1962 б. С.112], рис. 12. 6
|
|
44.
Бишунгарово, к. 2, п. 5
|
32
|
-
|
[Пшеничнюк,
1983. С.22], рис. 12, 7
|
|
45.
к. 2, п. 5
|
94
|
аналогичное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.23], рис. 12, 8
|
|
46.
к. 2, п. 6
|
40
|
аналогичное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.23], рис. 12. 9
|
|
47.
к. 3, п. 3
|
-
|
-
|
[Пшеничнюк,
1983. С.25]
|
|
48.
к. 3, п. 6
|
100
|
серповидное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.26], рис. 12, 12
|
|
49.
к. 19, п. 2
|
90
|
аналогичное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.32], рис. 12, 13
|
|
50.
к. 19, п. 2
|
35,5
|
аналогичное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.32], рис. 12, 10
|
|
51.
к. 19, п. 2
|
31,5
|
аналогичное
|
[Пшеничнюк,
1983. С.32], рис. 12, 11
|
|
52.
к. 19, п. 5
|
48
|
аналогичное
|
(Пшеничнюк,
1983. С.33], рис. 12, 14
|
|
53.
Леканды, к. 2, п. 1
|
-
|
не
сохранилось
|
[Пшеничнюк,
1983. С.14], рис. 12, 15
|
|
54.
Близнецы, к. 4, п. 2
|
-
|
-
|
[Смирнов,
1975. С.54]
|
|
55.
Лебедевка V, к. 27, п. 4
|
83
|
серповидное
|
[Мошкова,
Железчиков, Кригер, 1978]
|
|
56.
Лебедевка V, к. 27, п. 1
|
30
|
аналогичное
|
[Мошкова,
Железчиков, Кригер, 1978]
|
|
57.
Лебедевка V, к. 9, п. 2, кост. 1
|
100
|
аналогичное
|
[Железчиков,
Кригер. 1977]
|
|
58.
Лебедевка V, к. 29, п. 1
|
45
|
аналогичное
|
[Мошкова,
Железчиков, Кригер, 1978], рис. 12, 1
|
|
59.
Лебедевка VII, к. 16, п. 2
|
34
|
аналогичное
|
[Железчиков,
Кригер, 1979]
|
|
60.
Лебедевка VII, к. 16, п. 4
|
36
|
аналогичное
|
[Железчиков,
Кригер, 1979]
|
|
61.
Лебедевка VII, к. 5, п. 2
|
28
|
обломано
|
[Мошкова,
Железчиков, Кригер, 1978]
|
|
62.
Лебедевка VII, к.6.
|
41
|
серповидное
|
[Мошкова,
Железчиков, Кригер, 1978], рис. 12, 2
|
|
63.
Лебедевка IV, к. 16
|
57
|
аналогичное
|
[Мошкова,
Железчиков, Кригер, 1980]
|
|
65.
Жарсуат I, к. 2, п. 4
|
87,5
|
аналогичное
|
[Мошкова,
Железчиков, Кригер, 1980]
|
|
66.
Рычковка, к. 2, п. 1
|
40
|
аналогичное
|
[Васильев,
1984. С.35], рис. 12, 16
|
|
67.
Бубенцы II, к. 3, п. 2
|
48
|
аналогичное
|
[Кушаев,
1984]
|
|
68.
Бубенцы II, к. 3, п. 3
|
36
|
-
|
[Кушаев,
1984]
|
|
69.
Новоорский I, к. 6, п. 4
|
97
|
аналогичное
|
[Заседателева,
1981, С.8-9], рис. 12, 17
|
|
70.
Покровка VIII, к. 1, п. 6
|
28
|
аналогичное
|
[Веддер,
и др. 1993. С.31]
|
|
71.
к. 1, п. 13
|
33
|
аналогичное
|
[Веддер,
и др. 1993. С.34-35]
|
|
72.
к. 1, п. 14
|
43
|
аналогичное
|
[Веддер,
и др. 1993. С.36]
|
|
73.
к. 2, п. 3
|
33,7
|
аналогичное
|
[Веддер,
и др. 1993. С.42-4З]
|
|
74.
к. 5, п. 1
|
23,5
|
Г-образное
|
[Веддер,
и др. 1993. С.47]
|
|
75.
к. 6, п. 5
|
90
|
серповидное
|
[Веддер,
и др. 1993. С.53-54]
|
|
76.
к. 6, п. 5
|
30
|
не
сохранилось
|
[Веддер,
и др. 1993. С.53-54]
|
|
77.
к. 6, п. 4
|
35
|
серповидное
|
[Веддер,
и др. 1993. С.54]
|
|
78.
Чкаловский, к. 3, п. 2
|
-
|
аналогичное
|
[Воронова,
Порохова, 1992. С.229]
|
|
79.
к. 4, п. 11
|
32
|
аналогичное
|
[Воронова,
Порохова, C.234]
|
|
80.
к. 14, п. 15
|
31
|
Г-образное
|
[Воронова,
Порохова, 1992. С.235]
|
[с49]
Тип
IV.
В него включены экземпляры, не составляющие устойчивые серии.
Два
меча длиной 70 и около 105 см происходят из могильников Муракаево и
Калмыково (курган 4, погребение 3 и курган 1, погребение 1) [Мажитов,
Пшеничнюк, 1977. С.58-59; Мошкова, 1963. табл. 19]. Оба экземпляра
объединяет одно — навершием у них служили круглые бронзовые
бляшки. Этот признак, как известно, более характерен для
позднесарматского оружия (рис. 15, 5, 8). Кстати, если автором
раскопок кургана 4 в Муракаево Н.А. Мажитовым верно передана форма
меча, то в этом случае мы имеем дело с древнейшим экземпляром и
прототипом мечей позднесарматского типа на Южном Урале.
Муракаевский
экземпляр вполне справедливо датирован авторами статьи IV в. до н.э.
по найденным в том же комплексе мечу типа I отдела II и наконечникам
стрел. Меч из Калмыково М.Г. Мошкова отнесла к группе III-II вв. до
н.э., хотя А.С. Скрипкин склонен к его омоложению [Скрипкин, 1990.
С.129].
Интересны
два меча из могильника Старые Киишки. Первый, длиной более 80 см из
погребения 3 кургана 20 уже рассматривался в литературе (рис. 15, 6).
М.Г. Мошкова связывает его с кельтскими мечами эпохи среднего латена
[Мошкова, 1963. С.36]. На наш взгляд, описываемый экземпляр
обнаруживает сходство с ксифосом — мечом греческого гоплита,
распространенного не только в Греции, но встречающимся и в
Причерноморье [Сокольский, 1954. С.136]. Одна находка подобного рода
известна нам и в Бактрии (Халчаян) [Пугаченкова, 1966. С.56].
Местные
номады довели клинок ксифоса до несвойственных ему размеров, но
характерных для их оружия, очевидно, при этом видоизменив форму
рукояти. Однако такой меч не нашел понимания в кочевой среде региона,
что, на наш взгляд, весьма симптоматично. Эллинский ксифос был удобен
в рукопашном бою с тяжелой пехотой, а позднепрохоровские мечи,
господствующие в это время, свидетельствуют о наличии другого
противника.
Второй
экземпляр (рис. 15, 7) длиной 75 см из погребения 4 кургана 13 уже
привлекал внимание исследователей своей необычной формой и лезвием,
расположенным на вогнутой стороне [Садыкова, 1962 б. С.99]. А.Х.
Пшеничнюк предположил, что рассматриваемый образец является продуктом
развития местного финно-пермского наступательного оружия на основании
аналогии ему из погребения 31 Биктимировского могильника [Пшеничнюк,
1964. С.227]. Эта точка зрения имеет право на существование,
поскольку массивные железные ножи с горбатой спинкой, известные [с50]
в ананьинских древностях, могут рассматриваться в качестве
прототипов.
Однако,
на наш взгляд, более предпочтительнее выглядит мнение А.С. Скрипкина,
согласно которому рассматриваемый экземпляр является местным
подражанием махайре, кавалерийскому греческому мечу, встречающемуся
также в древностях Северного Причерноморья [Скрипкин, 1990. С.133;
Мелюкова, 1964. С.59].
Ближайшей
аналогией старокиишкинскому образцу, как уже сообщалось, является меч
из Биктимирово. Весьма близкие черты имеет также меч из
"сарматоидного" погребения кургана 3 могильника Хас-Кяриз в
Туркмении [Марущенко, 1959. С.122]. Следует, правда, оговориться, что
туркменский меч обоюдоострый и более искривленный.
На
происхождение двух рассматриваемых экземпляров на Южном Урале может
существовать две точки зрения. Первая традиционная — из Скифии,
вторая — из стран эллинизированного Востока — Парфии,
Согда и Бактрии.
Железный
короткий меч длиной 48 см происходит из погребения 2 кургана 6
могильника Переволочан [Пшеничнюк, 1995. С.71]. У него линзовидный в
сечении клинок, и расширяющаяся к основанию рукоять (рис. 15, 12).
Перекрестье и навершие отсутствуют. Неизвестно, носит ли такая форма
первоначальный вид (морфологический характер) или является
результатом технической недоработки. Возможно, кинжал имел
специальное предназначение (вотивное). Отсутствие известных нам
аналогий заставляет предположить второе. Кинжал по обряду и комплексу
наконечников стрел может быть датирован не ранее IV в. до н.э.
Два
кинжала (рис. 15, 13-14) с брусковидным навершием, но без перекрестий
(Новый Кумак, курган 33, IV Тавлыкаево, курган 1, погребение 6) могут
быть отнесены к оружию синдо-меотского типа, характерному для
населения Прикубанья [Мошкова, 1972. С.40; Пшеничнюк, 1983. С.66].
Правда, на наш взгляд, тезис о каком-то влиянии синдо-меотских
кинжалов на южноуральские образцы надуман, поскольку нет уверенности,
что мы имеем дело с первоначальной формой. Как показывает
археологический материал, находки мечей и кинжалов без перекрестий
явление нередкое, вследствие уязвимости именно этой детали по
отношению к воздействующим факторам. Так, например, несколько
кинжалов без перекрестий найдено в Старо-Киишкинском могильнике,
отличающемся удивительной стандартизацией этого оружия. В связи с
этим трудно представить, что перекрестий на них не было вообще.
Случайные находки сарматских мечей и кинжалов, часто употребляющиеся
[с51] в хозяйстве до настоящего времени, также свидетельствуют, что
перекрестье часто слетало.
В
погребениях III-II вв. до н.э. обнаружено несколько кинжалов с
кольцевыми навершиями. Подобная форма наступательного оружия
характерна для среднесарматского времени, хотя первые, сложившиеся
экземпляры следует датировать, по мнению А.М. Хазанова. III в. до
н.э. [Хазанов, 1971. С.9]. Находки их в твердо датированных
комплексах заставляют думать, что кинжалы с кольцевыми навершиями из
Старых Киишков (курган 14, погребение 1; курган 18, погребение 28
(рис. 15, 9, 11)), Бишунгарово (курган 2, погребение 1 (рис. 15, 10))
и Лебедевки VII (курган 16, погребение 8) являются наиболее ранними
экземплярами на Южном Урале [Садыкова, 1962 б. С.107; Пшеничнюк,
1983. С.21]. Несмотря на детальное рассмотрение вопроса об их
происхождении А.М. Хазановым эта проблема еще не разрешена. Однако
находки кинжалов с кольцевыми (сомкнутыми антенными навершиями) в
могильниках VI-V вв. до н.э. (Сынтас и Сара) позволяют включить Южный
Урал в ареал формирования мечей и кинжалов рассматриваемого типа.
Кроме
перечисленных, в нашем распоряжении имеется три длинных меча, форма
которых не может быть восстановлена, и среди них меч длиной 130 см из
кургана 1 около аула Джанатан [Подгаецкий, 1937. С.33]. Два других
меча длиной 85 и 90 см найдены в погребении 2 кургана 2 могильника
VII Ново-Мурапталово и погребении 2 к
Источник: http://www.xlegio.ru/ancient-armies/armament/armament-and-warfare-of-south-urals-nomads-6-2bc/chapter-1-armament.html |
